«Белые ночи» Достоевского экранизировались несколько раз. Есть классическая советская версия — с Олегом Стриженовым режиссёра Ивана Пырьева (1959). Есть итальянская мелодрама с Жаном Маре и Марчелло Мастроянни, поставленная кино-мастодонтом Лукино Висконти (1957).

Как известно, люди делятся на две категории. Первые любят кино про Петербург, потому что в нём живут. А вторые ещё не живут, но мечтают переехать, а пока не накопили на переезд, гуляют по Петербургу при помощи «Невероятных приключений итальянцев в России» (1973) «Прогулки» (2003), «Осеннего марафона» (1979) и «Питера FM» (2006).

Ну а есть снятая автором «Мэри Поппинс, до свидания» (1983) Леонидом Квинихидзе на стыке советской и постсоветской эпох. «Белые ночи» (1992) — о Петербурге начала 1990‑х годов, о водителе грузовичка на хлебном заводе, который колесит по безлюдному «белоночному» городу, знакомится неподалёку от Никольского собора с короткостриженой по моде барышней и даёт своей жизни волю катиться романтическим кувырком.

На Гражданской войне красноармеец Филимонов получает травму и теряет память. 1928 год — он живёт на маленькой железнодорожной станции, не зная себя. В один прекрасный день память возвращается: оказывается, Филимонов был рабочим в Санкт-Петербурге. Красноармеец радуется и едет в поезде домой. Первый, кого он встречает по приезде — огромный Ленин, памятник около Финляндского вокзала. Шок, сюр, выпученные от недоумения глаза. Герой-то и не думал, что, пока он жил в беспамятстве, мир мог измениться.

Тонкая камера оператора Розовского ухватила вневременное очарование той городской поры, когда старинные здания и современные заводские цеха украсила одна и та же мистическая дымка, а канал Грибоедова «отвязал» себя от конкретных дам, сонно разлившись по пространственно-временному континууму. И, как сказано у Фёдора Михайловича, «такое светлое небо, что взглянув на него, невольно нужно было спросить себя неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди?».

Буквально сбежав от чёрного великана-Ильича, бедняга прыгает в трамвай, где окончательно обалдевает от вида современных ленинградцев, прежде всего от голых коленок у дам в коротких платьицах. Ничего подобного «гость из прошлого» до революции тоже не видал.

Заглянем и на неё-родимую. Но не станем привычно «загорать» в тени Александровской колонны или арки Главного штаба. Влезем на башенный кран, въехавший сюда, видимо, из песни «Вперёд, Бодхисаттва!» группы «Зоопарк». Полетим, покружимся, заодно вспомним (или увидим впервые), как выглядел Зимний дворец, украшенный празднично-советскими огромными плакатами.

Между прочим, в восьмидесятые, когда в Ленинграде снимались «Необыкновенные приключения Карика и Вали» (1987) по книге Яна Ларри, насекомых в городе было хоть отбавляй. В основном, ростовые куклы, но встречались и настоящие, которые общались с детьми-актёрами во всю мощь советских спецэффектов.

Так и окажется, что реклама лукавила: слоган «Вместе веселее» имеет отношение не столько к «Фанте», сколько к нашей родной Охте.

Известно и то, что не все фильмы о Петербурге известны. У тех, что известны не всем, есть важное преимущество: вы их, возможно, не смотрели. А значит, пробежаться по ним будет интереснее, чем в сто сорок третий раз по Исаакиевской площади вместе с Надей из «Иронии судьбы» (1975). Да и география разнообразнее — не только туристический центр, но и до самых до окраин и даже пригородов. Гигантские насекомые атакуют Охту, а людоеды — любителей ездить за покупками за границу через Выборг. Ленин поёт в Разливе из-под земли, а под землёй есть новая станция метро — «Владимир-Владимирская», названная в честь действующего президента. Ну как, пойдём гулять по периферийному кино-Петербургу?

Кто-то скажет: ну какие ещё «Белые ночи» в девяностые? Ещё какие! Ельцин, Собчак, ваучеры, переход на рыночную экономику — всё это было днём. Ночью, когда Смольный засыпал, просыпались поэты, мечтатели, влюблённые-одиночки, тихие, светлые безумцы.

Коломна

Нарвская застава

Добравшись до Нарвских ворот, Филимонов, как дитя, радуется знакомой имперской архитектуре. Пока не замечает вокруг достижений стиля конструктивизм: ДК имени Горького, жилой массив на Тракторной улице и здание Госпрома — его режиссёр «Обломка империи» (1929) Фридрих Эрмлер «одолжил» в Харькове и поставил на Неве при помощи монтажа.

«Где Петербург? Куда я попал?» — вопрошает Филимонов, огорчаясь не политическим, но эстетическим трансформациям, которые претерпела его малая родина. Мы можем или согласиться, или осудить несовременность героя — как и в жизни мы вольны решать, идти ли гулять вдоль по Тракторной или по Дворцовой площади.

Дворцовая площадь

Но, чу — лидер «Зоопарка» Майк Науменко зовёт нас на прогулку, подальше от центральной суеты. Пройдём по набережной Фонтанки, исследуем дворы в состоянии коммунального декаданса — не обойдёмся без колодцев, но ими совсем не ограничимся. Зайдём на Боровую, где Майк обитал в коммуналке, немного посидим на крохотной общественной кухне.

К слову, дом № 18/1 почти не изменился со времён Науменко и съёмок фильма «Буги-вуги каждый день» (1990), не оброс мемориальными досками и, кажется, даже не знал ремонта.

Может быть, и хорошо: каждый и сегодня может сюда прийти, чтобы вдохнуть тот самый запах — аромат перемен и перестройки, а ещё настоящего ленинградского рок-н-ролла.

На помощь! Дети пропали! Как звать? Карик и Валя. Происки маньяков? Нет, что вы. Просто были в гостях у знакомого профессора, выпили в его отсутствие экспериментальную шипучку, похожую на газированный напиток «Фанта» и уменьшились до размера насекомых.

Охта

Ну а если вы не очень любите насекомых, то, может быть, заинтересуетесь Охтой — какой она была в те годы в районе Большеохтинского проспекта. Компанию вам составят профессор с внешностью Василия «Холмса» Ливанова и юный милиционер, похожий на Леонида Ярмольника. Со временем милицейский «Ярмольник», устав гонять перестроечных неформалов, тоже займётся наукой и где-то на Охте при помощи «Фанты» уменьшит кролика. Так и окажется, что реклама лукавила: слоган «Вместе веселее» имеет отношение не столько к «Фанте», сколько к нашей родной Охте.

Впрочем, в фильме «День солнца и дождя» (1967) она, скорее, старая. И замечательно — не так уж много фильмов сохранило в себе царивший там живописный «раскирдаш», после реконструкции обернувшийся, пусть и комфортабельным, но всё же глянцем.

Новая Голландия

Не подозревая о грядущих через 40 лет происках благоустройства, сбежавшие с уроков школьники с удовольствием прохлаждаются на фоне «ново-старой» Голландии и ещё какой-то замечательной, навсегда исчезнувшей ветоши. Но забредают и в места повеселее — в кинотеатр «Молодёжный» и даже на студию «Ленфильм».Не подозревая о грядущих через 40 лет происках благоустройства, сбежавшие с уроков школьники с удовольствием прохлаждаются на фоне «ново-старой» Голландии и ещё какой-то замечательной, навсегда исчезнувшей ветоши. Но забредают и в места повеселее — в кинотеатр «Молодёжный» и даже на студию «Ленфильм».

Бытует мнение, что все лучшие «оттепельные» фильмы снимали в столице: «Я шагаю по Москве» (1963), «Застава Ильича» (1965) и им подобные. Это, конечно, неправда. Настанет день, когда вы попадёте в «День солнца и дождя» и растворитесь в его лучах — лучах солнечных ленинградских шестидесятых.

Движемся к выезду из города, но задержимся неподалёку от станции метро «Звёздная». Здесь, на территории комбината «Самсон», стартует короткометражка «Варум ду ю край, Х‘итлер?», снятая в 2019 и в том же году показанная на втором петербургском «Фестивале невидимого кино».

Московский район

Лирический герой отправляется бить челом заброшенному мясокомбинату, потому что верит, что сооружение архитектора Ноя Троицкого волшебным образом способно исполнять желания. Мечта персонажа нетривиальна — изменить прошлое Х‘итлера (очевидная аллюзия), чтобы он смог стать художником, как и мечтал, а не политиком. По замыслу героя, это должно предотвратить Вторую мировую войну и все её последствия.

Полуразрушенный «Самсон» оказывается способен на чудо. Правда, требует плату — бумажные 50 рублей с видами Петербурга. Получив их, комбинат меняет биографию Х‘итлера и превращает его в автора картин посредственного качества, в свободное время хихикающего перед телевизором — то есть, в обывателя. Мировая война не случилась, однако ей на смену не пришло ничего другого. История перестала существовать, теперь на Земле вообще никогда ничего не происходит.

Хорошо ли это, решает зритель. Но главному усатому герою, вроде, не так уж плохо.

Побыли в городе и будет — нас ждёт Разлив. Посетить музей-заповедник, где всё про Ленина и его шалаш не выходя из дома нам поможет «Типичная экскурсия в шалаш» (2017) режиссёров Адама Брауна и Николая Старообрядцева. Название не шутит: будет экскурсия, но очень особенная.

Разлив

Экскурсоводом выступит один из режиссёров, философ Николай Старообрядцев. Практически всё время пребывая в кадре, он, в частности, сообщит, что при жизни Владимир Ильич прекрасно пел, и до сих пор, если приложить ухо к земле (согласно этой псевдодокументальной фантазии, Ленин был захоронен подле шалаша) можно услышать пение. Слушаем. Правда, поёт. И хорошо поёт!

И хотя в фильме вы не увидите заповедник во всех подробностях, как вам, возможно, хотелось бы, опыт просмотра «Экскурсии…» может стать для вас важным. Вот как пишет о ленте режиссёр Старообрядцев на своей странице «ВКонтакте»:

«Ленин всюду, но сердце его по-прежнему с нами — в Петербурге. Кротким, но жарким огнём дышит оно и не даёт замереть тому, что среди наивных обывателей зовётся великим октябрём, а среди сведущих людей — временем благоговейной печали. Подготовить себя, войти в этот ускользающий момент и революционизировать изнутри своё присутствие в нём поможет эксклюзивное сообщение группы русских учёных, побывавших в Шалаше и сумевших запечатлеть на киноплёнке некоторые происходящие там паранормальные явления».

Едва ли не половина Петербурга до пандемии коронавируса по выходным нет-нет, да и выезжала пошопиться в Финляндию. Несмотря на распространённость явления, никому долго не приходило в голову снять кино о российско-финской границе, шопоголизме и особенностях международных отношений.

На границе

Наконец, Михаилу Брашинскому пришло — его хоррор «Шопинг-тур» (2013) о русских туристах, которые едут в «финку» за покупками, а попадают в рот к финнам-людоедам.

Старт с площади Восстания, поездка на автобусе до Выборга, остановка и дальше до границы — всё узнаваемо и почти подлинно. Правдоподобия добавляет эффект съёмки на мобильный телефон, а убавляет то, что люди вокруг, пассажиры, гид, полицейские — актёры. Хотя кажется, что подобную поездку (до появления каннибалов) можно было действительно снять на мобильник, без актёров, в обычном рейсовом автобусе. Получилось бы дешевле и совсем не факт, что хуже. А может быть, и лучше. Может, и гораздо лучше.

В 2012 году фильм получил на выборгском фестивале «Окно в Европу» главный приз — за юмор и жанровую дерзость. Финские кинокритики, насколько известно, фильм не отмечали. Может быть, в выдуманном для истории обычае — раз в году каждый финн должен съесть одного приезжего (а удобнее всего, конечно, питаться гостями из Петербурга, их много, никто не считает) — финляндцы нашли для себя что-нибудь обидное?

Когда вышел «Хитмэн» (2007) — боевик о мужчине из одноимённой видеоигры, который работает наёмным убийцей и много путешествует — зрители из России остались недовольны тем, как были показаны приключения киллера в Петербурге. В частности, почему надписи на зданиях выглядят как-то так: «Народен театър Иван Вазов»? Неужели трудно было написать без ошибок?

За границей

На самом деле ошибок нет, просто петербургские эпизоды снимали в Болгарии — так дешевле. Ну да, ведь все мы братья-славяне, какая уж разница. А здание Национального театра Ивана Вазова в Софии — довольно симпатичное, выглядит классически, почему бы не снять его в роли питерского театра с «экспериментальной» орфографией над входом?

Вообще, говорят, вредное это дело — смешивать. Но киношники сами первые начали, смиксовав Петербург с Софией, а кино с компьютерной игрой. Так что, под конец и мы намешаем, поставив вопрос так: а что вообще такое кино, и чем оно отличается от той же стрелялки вроде «Хитмэна»? Да ведь ничем — и то, и то визуальное пространство, только в одном случае функции режиссёра игрок частично берёт на себя. Но образный визуальный ряд, зрелище и зрелищность остаются в каждом из вариантов.

За границей разумного

Грань между фильмами и играми стала ещё тоньше, когда в интернете стали появляться видеопрохождения игр — своего рода документальные фильмы о том, как кто-то играет в игру.

В этой связи мы почти не слукавим, сказав, что ролик с прохождением шутера «Невский титбит» (2005) — малобюджетное авторское кино о геймере, который попал в мир, где на стрелке Васильевского острова колобродят зомби, которых необходимо депортировать с помощью оружия. А в метро ждёт новая станция — «Владимиро-Владимирская», украшенная стелой с портретом нынешнего главы России.

Вот так петербуржцы с болгарами, сами того не зная «побратались», став одной точкой в рамках художественной плоскости голливудского блокбастера. Есть в этом какой-то бессознательный поиск единства славянских народов бывшего соцлагеря. Но почему это единство ищет автор «Хитмэна»? Ох уж эти загадки бессознательного.

Здесь будет уместно напомнить про ещё одно выгодное отличие игр от фильма: вы сами решаете, как долго длится тот или иной кадр, монтаж тоже частично в ваших руках. Если захочется смотреть на профиль президента час, обратив экшн в артхаус — воля ваша. Можете вообще не подниматься наверх, к зомби, и остаться в выдуманном метро, растянув странный сюжет на долгие годы.

Но, помыслив таким образом, можно, пожалуй, перестать смотреть фильмы: вы вполне можете «снимать» их сами при помощи фантазии и воображения, не только о Петербурге, о чём угодно. Кино — это не только то, что кем-то придумано, снято и навязано в виде калейдоскопа чужих, не имеющих к вам отношения образов. Кино — это прежде всего то, что возникает у вас в голове.